Никогда не переставай улыбаться, даже когда тебе грустно, кто-то может влюбиться в твою улыбку...
Экзаменационная работа по Истории Фортепианного исполнительстваЙоганнес Брамс – один из самых ярких представителей позднего романтизма в Европе. Его стиль вобрал в себя лучшие черты, характерные для этого направления: широту высказывания, свежесть и глубину чувств, яркость музыкальной мысли, свободу изложения, тонкий психологизм.
Из всех других романтиков Брамс выделяется лаконичностью и «простотой» музыкального языка. Возможно, именно поэтому фортепианная миниатюра стала важнейшим жанром в творчестве композитора. Малая форма и размеры только подчеркивают лучшие черты его стиля.
Четыре баллады ор. 10 стали первым шедевром юного композитора в этой области. В поздний период творчества он ещё не раз возвращается к циклам фортепианных миниатюр. Но мне хотелось рассказать именно об этом опусе, на примере первой баллады.
Баллада – это очень символичный для романтизма жанр, необыкновенно свободный как для композитора, так и для исполнителя. Поэтому я не буду сравнивать интерпретации таких мастеров, как Артуро Бенедетти Микеланджели, Глен Гульд и Валерий Афанасьев, я просто постараюсь понять и найти, что же каждый из них видел в этих балладах своего и что было самым важным для них.
Первая баллада - самая маленькая из всего цикла, но при этом несет в себе очень яркий драматизм и необыкновенно динамичное развитие образа. Все 3 пианиста очень тонко чувствуют форму произведения и брамсовский стиль, но, пропуская его сквозь призму собственного мироощущения, по-разному воплощают его в своем исполнении.
В первую очередь надо заметить, что Брамс всегда точно расставляет штрихи и динамические оттенки в нотах, в его произведениях очень много указаний. Мне кажется, что при исполнении пианист должен стараться как можно более четко выполнять все предписания, ведь благодаря им можно ещё глубже проникнуть в авторский замысел.
К этой проблеме все 3 пианиста тоже подходят совершенно по-разному.
Гульдовская интерпретация, на первый взгляд, кажется самой нетрадиционной. Очень медленный темп(тогда как в нотах стоит Andante), ровное, размеренное движение, отсутствие каких-либо ощутимых кульминаций развития на протяжении всей первой части баллады. Гульд не выполняет и двух темповых указаний в середине части(poco piu moto). Мне кажется, что пианист здесь не стремился к какому-то динамическому развитию образа, а наоборот, хотел показать всю красоту звучания каждого аккорда в этой типично брамсовской мелодии хорального склада. Совершенно необыкновенный - четкий, и в то же время мягкий звук (знаменитое гульдовское туше!), точное выполнение авторских штрихов: non legato в рефрене и при этом плавно льющаяся мелодия(это ещё и в очень медленном темпе!) , legato и фразировка в эпизодах позволяют сразу «узнать» этого пианиста. Удивительно ясное голосоведение и полифоничность исполнения в целом – ещё одно характерное качество Глена Гульда. Даже в записи очень хорошо прослушивается вся музыкальная ткань не только по вертикали, но и по горизонтали, ненавязчивое, но удивительно красивое контурное двухголосие(которое в полной мере можно услышать в крайних частях второй баллады).
У Микеланджели темп гораздо более подвижный. Пожалуй, это даже немного быстрее, чем Andante, поэтому poco piu moto он сделать тоже не может. В исполнении этого пианиста вся часть устремлена вперед, динамична и плавно «вливается» в середину. Интересно, что в конце первой части у Брамса стоит crescendo на последних трех аккордах, которое, как мне кажется, призвано снивелировать границу между частями. Микеланджели точно следует этому указанию. Гульд же в этом месте делает diminuendo и получает обратный эффект, что и соответствует его замыслу в целом.
Если говорить об исполнении Афанасьева, то он наиболее близок в своей интерпретации к брамсовскому тексту – и темп (Andante , а также все отклонения от темпа в этой части), и динамические оттенки, и штрихи, на мой взгляд, полностью соответствуют авторским.
Среднюю часть Гульд играет, на мой взгляд, несколько преувеличенно «романтично», постоянно оттягивая вторую восьмую из триоли. Но, опять же, хочу отметить, что голосоведение (а в средней части ярковыраженное трёхголосие) у этого пианиста совершенно уникальное! И в средней части оно тоже является для него главным: перед репризой Гульд даже арпеджированные интервалы играет от верхней ноты, чтобы подчеркнуть средний голос и в то же время провести линию нижнего остинатного Си-бемоля.
Для Микеланджели в средней части главным является перекличка крайних голосов, их развитие и кульминация в проведении темы из первой части. Темп из всех трех исполнений оказывается самый подвижный также именно у этого пианиста. Ещё хочу заметить, что в середине баллады авторские штрихи( а они здесь сложны тем, что в разных голосах акценты приходятся на разные доли, штрихи тоже во всех голосах разные) ярче всего слышны у Микеланджели, тогда как у Афанасьева и Гульда они отодвигаются на второй план.
В кульминации баллады, в конце средней части, у Брамса стоит sempre FF при облегчении фактуры, тогда как у всех пианистов с этого момента начинается спад, который в нотах отмечен на 4 такта позже.
Гульд к концу части делает сильное ritenuto и уходит на очень тихую звучность, снова подчеркивая границу частей.
В репризе появившееся staccato в левой руке Глен Гульд и Микеланджели исполняют очень сухо, без педали, тогда как Афанасьев «замазывает» эти стаккатные триоли педалью, что, как мне кажется, не совсем соответствует замыслу композитора.
Очень большое впечатление производит контраст очень нежной мелодии и резкого «аккомпанимента» в интерпретации Гульда, реприза в этом случае звучит гораздо тревожнее и трагичнее начала.
На последних двух строчках в левой руке появляется остинатный ритм , который сначала идет с акцентом на первую восьмую, а потом без акцента, и ещё указание dim ma sempre in tempo. Характерно, что ни одно из них пианисты не выполняют. Замедление делают все, разве что Микеланджели не очень большое, а восьмые Гульд играет без акцентов все, остальные – все с акцентами.
В заключение я хотела бы добавить, что эти три интерпретации необычайно яркие и интересные, хотя и очень разные. Впрочем, баллада – это одна из самых свободных для исполнения форм, как я и писала в начале своей работы.
Чтобы подвести итог всему вышенаписанному, я хочу все-таки сказать о том, что же, на мой взгляд, было самым значительным, интересным и важным в каждом исполнении.
Интерпретация Микеланджели необыкновенно романтична в нашем традиционном понимании Брамса. Пианист играет порывисто, смело, что вполне оправданно – ведь 10й опус - это юношеские искания и переживания композитора. Баллада «пролетает» на одном дыхании и мыслится совершенно очевидно, как именно начало цикла. И в представлении Микеланджели, я думаю, весь опус является единым целым.
В исполнении Валерия Афанасьева баллада представляет собой нечто более сдержанное, сосредоточенное, пожалуй, даже философское. Брамс здесь не по-юношески порывист, а скорее погружен в себя.
Для меня сложнее всего оказалось понимание Гульдовской интерпретации Брамса. Его внимание к каждой ноте, аккорду интонации, голосу - и в то же время необыкновенное ощущение времени и формы. Пожалуй, ближе всех мне оказалось именно исполнение Глена Гульда, показавшееся таким нетрадиционным при первом прослушивании.
Из всех других романтиков Брамс выделяется лаконичностью и «простотой» музыкального языка. Возможно, именно поэтому фортепианная миниатюра стала важнейшим жанром в творчестве композитора. Малая форма и размеры только подчеркивают лучшие черты его стиля.
Четыре баллады ор. 10 стали первым шедевром юного композитора в этой области. В поздний период творчества он ещё не раз возвращается к циклам фортепианных миниатюр. Но мне хотелось рассказать именно об этом опусе, на примере первой баллады.
Баллада – это очень символичный для романтизма жанр, необыкновенно свободный как для композитора, так и для исполнителя. Поэтому я не буду сравнивать интерпретации таких мастеров, как Артуро Бенедетти Микеланджели, Глен Гульд и Валерий Афанасьев, я просто постараюсь понять и найти, что же каждый из них видел в этих балладах своего и что было самым важным для них.
Первая баллада - самая маленькая из всего цикла, но при этом несет в себе очень яркий драматизм и необыкновенно динамичное развитие образа. Все 3 пианиста очень тонко чувствуют форму произведения и брамсовский стиль, но, пропуская его сквозь призму собственного мироощущения, по-разному воплощают его в своем исполнении.
В первую очередь надо заметить, что Брамс всегда точно расставляет штрихи и динамические оттенки в нотах, в его произведениях очень много указаний. Мне кажется, что при исполнении пианист должен стараться как можно более четко выполнять все предписания, ведь благодаря им можно ещё глубже проникнуть в авторский замысел.
К этой проблеме все 3 пианиста тоже подходят совершенно по-разному.
Гульдовская интерпретация, на первый взгляд, кажется самой нетрадиционной. Очень медленный темп(тогда как в нотах стоит Andante), ровное, размеренное движение, отсутствие каких-либо ощутимых кульминаций развития на протяжении всей первой части баллады. Гульд не выполняет и двух темповых указаний в середине части(poco piu moto). Мне кажется, что пианист здесь не стремился к какому-то динамическому развитию образа, а наоборот, хотел показать всю красоту звучания каждого аккорда в этой типично брамсовской мелодии хорального склада. Совершенно необыкновенный - четкий, и в то же время мягкий звук (знаменитое гульдовское туше!), точное выполнение авторских штрихов: non legato в рефрене и при этом плавно льющаяся мелодия(это ещё и в очень медленном темпе!) , legato и фразировка в эпизодах позволяют сразу «узнать» этого пианиста. Удивительно ясное голосоведение и полифоничность исполнения в целом – ещё одно характерное качество Глена Гульда. Даже в записи очень хорошо прослушивается вся музыкальная ткань не только по вертикали, но и по горизонтали, ненавязчивое, но удивительно красивое контурное двухголосие(которое в полной мере можно услышать в крайних частях второй баллады).
У Микеланджели темп гораздо более подвижный. Пожалуй, это даже немного быстрее, чем Andante, поэтому poco piu moto он сделать тоже не может. В исполнении этого пианиста вся часть устремлена вперед, динамична и плавно «вливается» в середину. Интересно, что в конце первой части у Брамса стоит crescendo на последних трех аккордах, которое, как мне кажется, призвано снивелировать границу между частями. Микеланджели точно следует этому указанию. Гульд же в этом месте делает diminuendo и получает обратный эффект, что и соответствует его замыслу в целом.
Если говорить об исполнении Афанасьева, то он наиболее близок в своей интерпретации к брамсовскому тексту – и темп (Andante , а также все отклонения от темпа в этой части), и динамические оттенки, и штрихи, на мой взгляд, полностью соответствуют авторским.
Среднюю часть Гульд играет, на мой взгляд, несколько преувеличенно «романтично», постоянно оттягивая вторую восьмую из триоли. Но, опять же, хочу отметить, что голосоведение (а в средней части ярковыраженное трёхголосие) у этого пианиста совершенно уникальное! И в средней части оно тоже является для него главным: перед репризой Гульд даже арпеджированные интервалы играет от верхней ноты, чтобы подчеркнуть средний голос и в то же время провести линию нижнего остинатного Си-бемоля.
Для Микеланджели в средней части главным является перекличка крайних голосов, их развитие и кульминация в проведении темы из первой части. Темп из всех трех исполнений оказывается самый подвижный также именно у этого пианиста. Ещё хочу заметить, что в середине баллады авторские штрихи( а они здесь сложны тем, что в разных голосах акценты приходятся на разные доли, штрихи тоже во всех голосах разные) ярче всего слышны у Микеланджели, тогда как у Афанасьева и Гульда они отодвигаются на второй план.
В кульминации баллады, в конце средней части, у Брамса стоит sempre FF при облегчении фактуры, тогда как у всех пианистов с этого момента начинается спад, который в нотах отмечен на 4 такта позже.
Гульд к концу части делает сильное ritenuto и уходит на очень тихую звучность, снова подчеркивая границу частей.
В репризе появившееся staccato в левой руке Глен Гульд и Микеланджели исполняют очень сухо, без педали, тогда как Афанасьев «замазывает» эти стаккатные триоли педалью, что, как мне кажется, не совсем соответствует замыслу композитора.
Очень большое впечатление производит контраст очень нежной мелодии и резкого «аккомпанимента» в интерпретации Гульда, реприза в этом случае звучит гораздо тревожнее и трагичнее начала.
На последних двух строчках в левой руке появляется остинатный ритм , который сначала идет с акцентом на первую восьмую, а потом без акцента, и ещё указание dim ma sempre in tempo. Характерно, что ни одно из них пианисты не выполняют. Замедление делают все, разве что Микеланджели не очень большое, а восьмые Гульд играет без акцентов все, остальные – все с акцентами.
В заключение я хотела бы добавить, что эти три интерпретации необычайно яркие и интересные, хотя и очень разные. Впрочем, баллада – это одна из самых свободных для исполнения форм, как я и писала в начале своей работы.
Чтобы подвести итог всему вышенаписанному, я хочу все-таки сказать о том, что же, на мой взгляд, было самым значительным, интересным и важным в каждом исполнении.
Интерпретация Микеланджели необыкновенно романтична в нашем традиционном понимании Брамса. Пианист играет порывисто, смело, что вполне оправданно – ведь 10й опус - это юношеские искания и переживания композитора. Баллада «пролетает» на одном дыхании и мыслится совершенно очевидно, как именно начало цикла. И в представлении Микеланджели, я думаю, весь опус является единым целым.
В исполнении Валерия Афанасьева баллада представляет собой нечто более сдержанное, сосредоточенное, пожалуй, даже философское. Брамс здесь не по-юношески порывист, а скорее погружен в себя.
Для меня сложнее всего оказалось понимание Гульдовской интерпретации Брамса. Его внимание к каждой ноте, аккорду интонации, голосу - и в то же время необыкновенное ощущение времени и формы. Пожалуй, ближе всех мне оказалось именно исполнение Глена Гульда, показавшееся таким нетрадиционным при первом прослушивании.
-
-
28.12.2005 в 09:42А ты эту балладу играешь?
-
-
28.12.2005 в 14:16а все четыре собираюсь где-нить весной ыграть уже в готовом концертном виде. Обожаю...
-
-
29.12.2005 в 02:54Я фпилил, это наверное как в хастле, если уверен что все делаешь правильно - получается красиво... Если ты когда пишешь уверена что все что ты говоришь - правильно (а здесь ты уверена - это твоя специальность, твой хлеб, это то что ты знаешь и любишь) - ты пишешь на все сто, так как ты можешь. А можешь ты получается здорово...
А что мешает творческие так же писать??? Неужели ты думаешь, что когда ты пишешь про себя, у тебя больше шанс ошибиться чем когда ты пишешь про других? Или тебя напягает необходимость придумывать, стилизовать, ты неуверена не напутала ли в мелочах и деталях???
А может раскрываться не хочется? Так ведь любой серъезный художественный текст автобиографичен, без этого никак...
-
-
29.12.2005 в 13:04только понял?!)))
а мои творческие кстати говоря нравятся многим. И потом , работа работе рознь..некоторые высасываются из пальца,а некоторые целиком и полностью именноь обо мне, даже страшно. потому и творческие любимые именно про пушкинский,про последнюю сонату и про романтизм,ту,что в 3ем лице...
а на счет раскрыться и поверить в себя-это моя глобальная жизненная проблема, но фсё будет)) слишком я хороша,чтобы долго в себяч не верить ;Р
-
-
29.12.2005 в 19:57слишком я хороша,чтобы долго в себяч не верить ;Р - одно другому увы не мешает
-
-
29.12.2005 в 20:14